Решила рассказать о своей первой попытке прорваться на московский концерт Rammstein в 2001 году. (а то про вторую рассказала, а про первую нет) Надо сказать, она была достоточно вялой... Ну, в то время я училась ещё в школе, в 11 классе. Поехал со мной отец, который просто ни в какую не хотел меня отпускать одну. Текст этот был написан пять лет назад.
Путевые заметки
15 ноября 2001 года: Воронеж-Москва! JA!!!
Мы приехали на воронежский вокзал пораньше и прошли в своё купе. Вскоре подошёл один из наших попутчиков. Это был мужчина весьма интересного вида: длинные светлые волосы, борода, серьга в левом ухе, кожаные штаны, бандана, а также футболка с надписью “Nazareth”. Он достал журнал “Classic Rock” и вышел. Я даже подумала, что цель его поездки, как и у нас – пойти на концерт Rammstein. Но как оказалось впоследствии, он просто ехал домой. Затем пришел другой наш попутчик, совершенная противоположность первому – интеллигентный студент, подрабатывающий в какой-то фирме. В 22:00 я завалилась на верхнюю полку и стала слушать «Herzeleid». Я успела прослушать альбом трижды, прежде чем смогла заснуть, потому что нашим спутникам не спалось, и они довольно живо разговаривали. Ночью наш поезд остановился. Надолго. Из коридора доносились глухие голоса, выливающиеся в разговоры, из которых можно было понять, что сломался томограф, или что-то подобное, и починят его к утру, а может быть, и к вечеру. «Представляю, что со мной было б, если бы у меня уже был билет и оговорено место встречи с друзьями. К вечеру! С ума сойти… А та-а-а-к *подавляю зевок*… MTV подождёт…», - думала я, погружаясь в сон.
16 ноября 2001 года: МММ: MTV, Макс и прочие муки.
В итоге поезд опоздал на 2 часа. Москва встретила нас сломавшимися эскалаторами на «Павелецкой». Простояв в очереди 20 минут и получив вожделенную карточку так, что в метро мы попали только в 10:49, мы отправились в офис MTV за моей честно выигранной книгой.
Странно, хоть день и задался неудачно, здание мы нашли быстро, но лишь благодаря инструкциям Дениса. Нашли-то быстро, но вот шагать к нему пришлось изрядно. Пока мы шли, я слепила отличный снежок, думая, что если Денис встретится на пути, ему всегда можно «немножко отомстить». На его счастье, его и близко здесь не было… Я хотела уже бросить снежок в логотип MTV на здании, но «что же это я? Невежливо получается» и отбросила его в сторону.
Я вошла в дверь и подошла к охраннику.
Говорю: «Здравствуйте! Я у вас книгу выиграла».
Он меня сразу пропустил, показав на лифт и сказав раз десять на какую надо жать кнопку. Я смиренно вошла в один из двух лифтов и тупо уставилась на две кнопки – на одной из них было написано MTV, а на другой – стрелка вниз.
Тут я опять услышала голос охранника с той же песней: «На ту, на которой MTV написано». Ах, ну раз так, тогда… эта… ЖМУ!
Нажала я на эту кнопку, она загорелась, и лифт - УРА - поехал. В полном одиночестве я ехала в этом странном лифте секунд 15. Двери открылись, и перед моим взором предстали стол и трое людей, которые сидели за ним. Один из них разговаривал с кем-то, сидящим на этом самом столе, и я пошла направо по чёрно-белому плиточному полу к двум MTV-шникам, которые были свободны. Это оказались миловидная девушка и скучающий парень.
Я сказала: «Привет!»
Девушка мне ответила (парень тоже как-то «кивнул») и спросила, что я выиграла.
Я говорю: «Книжку».
Тут вмешался парень – деловито так спрашивает: «Rammstein»?
Я: «Да».
Он: «Сегодня выиграла»?
Я: «Нет, 8 числа».
Девушка: «Как тебя зовут»?
Я: «Катя».
Пока девушка искала мою книгу, я рассматривала монитор парня, на котором стояло множество игрушек («Зачем ему столько? Коллекционирует, что ль?»). Но вот она выдвинула ящик стола, и там я заметила свой приз. На книжке был приклеен листик с моим именем и датой. Девушка внимательно на него посмотрела, кивнула и сказала: «Ага, всё правильно».
И протянула мне книжку.
Я её взяла: «Спасибо».
Теперь мне бы пора уходить, но я на них уставилась, ещё тупее, чем на кнопки в лифте, и говорю: «Можно для Дениса оставить… послание?»
Парень явно заинтересовался: «Для Дениса Хорешко?»
Я: «Да».
Парень: «Конечно, давай, я передам».
Я начала копаться в Сашкином рюкзаке, нагло возгрузив его на их стол, и вскоре выудила оттуда помятый подарок для Дениса. Надо сказать, что рюкзак Сашкин на тот момент уже перешёл по наследству к её младшему брату, так что не удивительно, что он был немножко грязноват – по совместительству он ещё и служил хорошим мячом. На моей белоснежной куртке он выглядел эффектно.
Парень вдруг спросил: «А ты его видела?»
Я стала лихорадочно обдумывать этот вопрос: «А чёрт его знает!!!», в конце концов, произнесла: «Ну, по телевизору видела».
Хотя, честно говоря, я и не помню, как Денис выглядит, но то, что видела – факт! Однако парень мне подсказал – он сделал понимающее лицо и протянул: «Высокий, красивый… да?». У меня это теперь любимый прикол над Хорей
В это время я пыталась привести коробку в божеский вид и чуть её не уронила. Я пробормотала: «Н-не знаю, я вообще-то не заметила».
А парень протянул руку и повторил: «Давай».
Я говорю: «Подожди… Везла в поезде, помялась немного» («Ну надо же на такого наткнуться… А может, это он – Денис??? Уж больно любопытный… Ах, память-то…»).
Начала его бесцеремонно разглядывать, а он даже не смутился, только повернулся к монитору, чтобы я лучше рассмотрела со всех сторон, и сделал вид, что очень занят. Но всё же я отказалась от такой идеи, на Дениса он был не похож, …кажется… ну, не помню я его!!!
Девушка спросила: «А откуда ты?»
Я обрадовалась – хоть один толковый вопрос – и быстро сказала: «Из Воронежа», и продолжила гнуть свою линию: «А поезд задержали на два часа…»
Но, видимо, на MTV со слухом проблемы, т.к. ребята меня хором перебили: «Ты откуда приехала?»
Я опять сказала: «Из Воронежа», и подумала: «Глухие тетери, я уставшая, а они меня расспрашивают, лучше бы присесть предложили».
Они восхищенно спросили: «Что, специально за книжкой приехала?»
Я: «Ну, да, в принципе».
Кажется, я их ошарашила такими словами.
Потому что девушка сделала большие глаза и пробормотала: «Да ну… Зачем? Мы бы прислали…»
Я быстро стала добавлять, что ещё моя любимая группа приехала, и чем я хуже, тоже хочу в Москву, хотя бы увижу её такой же, как мои любимцы. Парень взял у меня коробку, а я решила положить книжку в рюкзак, но прежде пролистала её, с надеждой спросив: «Автографов тут мне не оставили?.. У, нет, какая жалость…»
Парня как водой окатили. Он откинулся на стуле и сказал: «Ну, ты же не просила».
Я горько ухмыльнулась: «Вообще-то просила».
Тут парень, имя которого я не догадалась узнать (но и так ясно, то был Макс), выкинул такой номер, от которого у меня нижняя челюсть отвисла до пола: «Да? Автограф Дена?!» - он чуть не вскочил со стула, чтобы броситься на поиски Дениса ради автографа для меня.
Я возмущенно тыкнула в его сторону книжку и зло сказала: «Rammstein!» («А то не понятно!»)
Тогда он стал мычать: «Ну-у-у…хм…» - вроде как облезешь, и без автографов сойдет, а может быть, и обиделся, что я отказалась от автографа его друга – ишь Rammstein захотела, когда тут есть такой хороший «раздатчик автографов» как Ден. Я убрала книжку, достала конверт, и начала искать, чем бы его подписать. Как чем? Конечно же «Шнайдером»! Раз уж нету самого Шнайдера, хоть как-то использовать его тёзку.
У парня проявилась вторая волна заинтересованности: «Письмо?»
Я: «Открытка».
Парень опять потянулся и загадочно сказал: «Давай, передам ЛИЧНО».
Я говорю: «Сейчас, только подпишу, чтоб не перепутали».
Искала, наверное, долго, потому что девушка мне сочувственно предложила ручку. Но я сказала, что у меня есть, и вытащила маркер «Schneider». Пока я писала «Денису», я похвалила этот маркер, вроде как у меня вот какой – «Шнайдер», хоть и розовый, а у вас там какой-то «Faber-Castell», при чём тоже розовый (он небрежно валялся на столе). Но ребята, похоже, шутку не просекли, потому что промолчали. Я покосилась на парня, думаю, сейчас скажет: «Нарисуй сердечко». Но он что-то подозрительно замолк.
Зато девушка сказала: «Напиши: от Кати».
Я взяла и написала, а то, можно подумать, непонятно что от меня, открытка же не анонимная. Всё испортила. Было так здорово написано посередине: «Денису», и ещё подчеркнуто. А теперь: «От Кати». Да он упадёт! Чего человека раньше времени пугать… Я отдала конверт парню, и попятилась к лифту, пока он ещё чего умного не придумал.
Но он меня опередил: «А ты им очарована?»
Это было последней каплей, я пробормотала: «Нет, просто… он мне очень помог!» и кинулась к этому чёртову лифту с двумя странными кнопками. Adios, Max!
Ещё такого не бывало – поклоннице Rammstein пытались навесить ярлык поклонницы Дениса! Наверное, Макс спутал меня с одной из бывших фанаток Комолова, всех которых у Антона отбил Денис, если верить словам Шел. Вдогонку я услышала звук, который издаётся, когда до человека что-то, наконец, доходит и задумчивый голос девушки: «Да, хороший человек». Когда двери лифта закрылись, я свободно вздохнула и подумала: «Хоть и ворчун… Не-е-е-е, ноги моей здесь больше не будет!!!». Я даже не помню, попрощалась я или нет. Кошмар какой-то, я даже ничего подробнее про то, как были Rammstein на MTV, не узнала.
Вот так быстро забрав приз, уже в 11:28 мы ехали в метро.
Приехав на Курский вокзал, мы купили билет до Железнодорожного и сели в электричку в 12:01. На остановке мы забрались в маршрутку №6, на которой была написана последняя остановка «Пуршево (кладбище)». Я достала книжку и начала читать. На предпоследней остановке я сказала: «Может, выйдем?» Но мы решили ехать до конечной. В маршрутке остались мы и один мужик. Когда мы вылезли, я поняла, что оказалась здесь впервые… Я огляделась, отшатнулась от кладбища и пошла вдоль забора и озера с риском провалиться. Вскоре мы повернули на мост, чтобы перейти на другую сторону озера. Я шла по собачьим следам по глубокому снегу. Изредка моя нога (то левая, то правая) проваливалась в какую-нибудь невидимую лужу. На другой стороне я полностью доверилась той собаке, пробежавшей здесь когда-то, и свернула налево. Теперь справа был глубокий овраг, слева – озеро. Дойдя до следующего моста, ведущего обратно на другой берег, я подумала, что собакам верить нельзя. Мы развернулись и пошли обратно до первого моста, потому что там же была и развилка. Но по дороге мы решили пересечь овраг и уйти глубже вправо. Вот уже первый мост, и если немного спуститься, можно заметить потонувшее в снегу подобие мостика из двух досок. Под ногами журчала ледяная вода, и мне вовсе не хотелось в ней оказаться. Чуть не искупавшись, мы очутились на другой стороне оврага. Выйдя из деревни, мы поняли, что подтвердились наши самые страшные предположения. Это была не та деревня. Здесь строилось много домов, в основном, деревянных. Долго пришлось брести по безлюдному полю, прежде чем мы вышли на улицу этой деревни. У одной старушки, подметавшей перед своим домом, мы спросили, далеко ли до Соболихи. Оказалось, что если пройти остановки четыре, где-то через полчасика мы дойдем до Савиннова, а оттуда следует повернуть налево, и «до Соболихи рукой подать»…
Наконец, дойдя до нужного дома, мы нетерпеливо позвонили. Тишина. Мы опять позвонили. И опять. Несмотря на то, что во дворе стоял автомобиль, и ещё один на улице, никто не отзывался. Я подошла к воротам, предположив, что они могут быть открыты. И я была права. Выдвинув засов, мы пошли к двери. На наше удивление, она оказалась открытой. Мы зашли в дом и стали орать, есть ли кто дома. Тишина. Плюнув на всё, мы прошли на кухню, включили телевизор и подумали, что надо бы позвонить хозяевам дома на мобильник. Сначала было занято, потом никто не подходил. Я подошла к окну и увидела, что на улице кто-то ходит. Это оказался хозяин дома. Ура! Я переоделась и повесила промокшую одежду на батарею. Ура ещё раз, нас накормили, и я отправилась отдыхать. Наконец-то почувствовав себя человеком, я включила телевизор, по MTV шла передача «Всё о Rammstein» (бредовая передачка), но я не стала её внимательно смотреть, а продолжила чтение книги, по ходу замечая ошибки и думая, что на MTV можно было бы разыграть что-нибудь получше. И вдруг я вспомнила, что мне надо позвонить Leon’у. Я отыскала свою записную книжку и набрала номер. Никто не подходил, видимо, он ещё не притопал домой. Потом пришла тётя Аня и тоже начала нас кормить. Я так объелась, что нет слов, потому что два дня до этого я ничего не ела. К тому же во время «второго обеда» пришла Оля и принесла торт. Он назывался «Париж», был удивительно красив, но главное, оказался очень вкусный. Добредя до дивана в гостиной, я плюхнулась на него и попыталась ещё раз позвонить. Со второй попытки мне удалось – подошёл Леонид. Он сразу сообразил, кто ему звонит, и спросил, как я добралась. Я сказала, что не очень и рассказала о своих «похождениях». Потом Леон сказал, что в субботу, т.е. завтра, в ГУМ’е устраивается акция раздачи автографов участниками группы Rammstein. Надо сказать, эта новость меня очень ободрила, после того, как мне уже казалось, что не видать мне автографов, как своих ушей, и поездка себя не оправдывает. Леон сказал, что «фан-клуб договорился встретиться на станции метро Тверская завтра в 9:00, чтобы всеми пойти в ГУМ». Я тут же изъявила желание присоединиться к этой процессии, что было одобрено Леоном: «Мы тебя подождём». Я сказала: «Накрылась моя выставка собак». А он сказал, «теперь это не так важно». Я согласилась… Мы ещё очень долго болтали, наверное, часа полтора. Я выяснила, что у Леонида аллергия на шоколад; что он только к концу школы взялся за ум, а сейчас учится на втором курсе института; что у него восемнадцатилетний спаниель, чёрно-белого окраса, причём беспородный, с которым он недавно гулял, поэтому никто не подходил к телефону; что на радио «Ultra» в позывных крутят песенку Винни-Пуха в исполнении Паульхена и что ему теперь приходит много писем, и в последнее время пришло штук двадцать анкет. После окончания столь милой беседы я обрадовала всех обитателей дома тем, что завтра мне надо быть на Тверской в 9:00. В связи с этим, я поторопилась лечь спать. Но случилось это только около одиннадцати вечера, потому что я собирала вещи, которые мне могли понадобиться.
17 ноября 2001 года: Ау, Rammstein!
В шесть утра зазвонил будильник, и я вскочила с кровати. Несмотря на спешку, я ничего не забыла, но вышли мы из дома только в семь. На улице было ещё темно и безлюдно. Сев в электричку в 7:35, до Москвы мы добрались без происшествий. Уже в 8:26 мы ехали в метро, а на Тверскую прибыли без пятнадцати девять – ещё никого не было. Леон сказал, что надо стоять в центре, поэтому я, вычислив середину, встала, облокотившись на стену, именно там. Вскоре приехал какой-то парень, похожий на Леона. Он огляделся, потоптался, посмотрел на часы и встал на месте. Я долго не стала раздумывать, он это, или нет – минуты две. Я решила, что мы так можем долго ждать друг друга, поэтому направилась прямо к нему. Положив на его плечо руку, я спросила: «Не меня ждешь?» Он повернулся, и его лицо озарила улыбка: «Привет! А я тебя не узнал». А потом продолжил: «Знаешь, а Rammstein всё отменили…» Не знаю, как я удержалась на ногах, но у меня был шок. Он сочувственно сказал мне: «Катюха, не расстраивайся!» Я злобно взглянула на него и подумала: «Не расстраивайся?! У тебя в кармане лежит билет на концерт, ты сегодня увидишь Rammstein на сцене! А я – не расстраивайся?!!» – но вслух ничего не сказала, тут нет ничьей вины. Конечно, раз всё отменили, все фанаты решили отоспаться перед концертом, поэтому нам надо было дождаться только Ольгу, известную также как Meister. Но долго ждать не пришлось – все оказались на редкость пунктуальны. Мне было немного не по себе, я понимала, что это из-за меня Леону пришлось приехать сюда, хотя уже ничего не намечалось. Мы решили пройтись к ГУМ’у, а затем к гостинице, в которой остановились Rammstein. На Красной Площади творилось что-то странное – милиция ставила заграждения. У нас появилась надежда, что, может быть, Rammstein всё-таки придут. Леон, чуть не падая на скользкой мостовой, пошел выяснять у одного из представителей властей, зачем перекрывают Площадь. Но тот, конечно, секрета не выдал. Мы прошли через ГУМ, где покупателей совсем ещё не было – продавцы глазели на нас, как на заморское чудо –, затем через Красную Площадь (где Леон снова попытал счастья с другой стороны у другого доблестного милиционера, и даже смог узнать, что никакие «Раммштайн» не планируются, а просто открывают новый вход в Мавзолей и «пошёл бы ты, мальчик, отсюда») и через мост к гостинице. По дороге Оля рассказывала, как она встречала Rammstein у офиса MTV в четверг, 15 ноября. Эх, а я в это время сидела в Воронеже перед телевизором...
Пауль и Кристоф вышли из офиса, их сопровождали двое милиционеров, двое переводчиков и ещё какой-то мужчина. На улице немцев поджидала толпа бестолковых фанатов MTV, кажется, постоянно тусующаяся у здания, да и несколько истинных раммфанов, которых можно было пересчитать по пальцам, при чём на это хватило бы одной руки. Ещё до выхода Rammstein толпа кидалась к Лене Зосимовой за автографом, а теперь, увидев Пауля и Шнайдера, кто-то тыкал в их сторону и говорил: «Ой, глядите! Это Раммштайн! Вот тот – это Оливер! А, нет, это Круспе! Или Ландерс?..» - в общем, полубезумной молодежи было всё равно, кто перед ними, только бы дали автограф. Кристоф, увидев эту толпу балбесов, забеспокоился: «Security! Security!!!» - он наивно искал защиты двух ментов от 50-60 людей, рвущихся к нему за автографом. Пауль, имеющий опыт общения с русскими людьми, недолго думая, пошёл напролом как танк, улыбаясь во всю ширь и лихо раздавая автографы кому ни попадя на ходу. Шнайдер поспешил за своим другом, плюнув на “security”, которая всё же пыталась оттеснить фанатиков. В конце концов, все наши герои оказались в серебристой машине типа микроавтобуса, и Ольга в том числе обнаружила себя сидящей рядом с Паулем. Кристоф бесновался и что-то возмущенно говорил переводчику на немецком: «Бу-бу-бу-бу. Бу, бу-бу. Бу, бу-бу, бу-бу-бу!» Переводчик пытался его упокоить и твердил: “Gut, gut. Security-security…”. Пауль добродушно посмотрел на Олю, невозмутимо достал бутылку минералки, открутил крышку, отпил, закрутил и поставил бутылку на место. Машина тронулась с места. Автомобиль проехал метров 100, когда из-за Пауля резко выглянул Шнайдер: «Бу-бу-бу! Бу-бу? Бу-бу-бу, бу-бу!!!» - заорал он, указывая на притихшую Ольгу. Переводчик было заговорил опять про “security”, но увидев постороннего, забыл нафиг это слово. «Может, уже выйдите?» - обратились к Оле. Машина остановилась… Толпа снова рванула к ним, но это лишь высадили Meister’а. К ней подбежала подруга: «Куда ты делась? Я смотрю – ты тут, повернулась, раз – и нету! Как ты туда попала?» Meister: «Не знаю… Через дверь, наверное…» Тем не менее, автографы на открытке Ольга получила.
Достигнув гостиницы, мы начали выглядывать на стоянке серебристый автомобиль и машину с немецкими номерами – Оливер приехал на ней из Германии со всей своей семейкой. К входу подъехал большой автобус… Мы кинулись разглядывать, кто в него будет входить – нет, какая-то интеллигентная делегация и никакие не Rammstein. Ничего и никого не найдя и придя к выводу, что раммштайновцы ещё спят («уже спят», - уточнила Meister), мы обошли вокруг здание, сфотографировались около него и по тому же маршруту пошли обратно, то и дело оглядываясь с надеждой назад. На Красной Площади Leon и Meister с нами распрощались – они поехали на другую встречу фанатов в 14:00, чтобы оттуда пойди на концерт. Мне совсем ничего не хотелось делать, но всё же мы решили поехать к «Лужникам». «Может, нам повезёт», - такой мыслью я пыталась утешить себя в 10:10, проходя через турникет. Приехав на место, я сразу же пошла к кассам. «Король и Шут», «Ария»… Ни одной афиши Rammstein! Ничего... Вдруг! «Вам билеты на Rammstein не нужны?» - спасающе спросила какая-то бабка. Мы спросили, сколько стоит билет. «Ну, как сказать… Самые дешёвые – 2 тысячи». «Что? Сколько? Тысячи? Две…» - ещё один шок. Нет смысла говорить, что у нас не то что с собой, но и вообще в Москве столько денег не было. Около «Лужников» располагалась ярмарка, я шла по ней как во сне: всюду горланят, предлагают свой товар: «Шубы, дубленки!», «Сумки!», а я как будто ничего не слышу и не вижу, словно не отсюда… Тогда я разозлилась и подумала: «И долго будет продолжаться подобный беспредел?!». В 11:51 мы поехали в магазин «Пурпурный Легион». Улицу Новокузнецкую оказалось не так-то просто найди, но вот мы на месте. Магазин оказался гораздо меньше, чем я ожидала, но… Wow! Сколько здесь дисков! Я оставила Сашкин рюкзак в камере хранения и направилась к букве «R».
«Так. «Mutter» европейский, ручки с обратной стороны… Несколько разных «Sehnsucht’ов»… А-а-а, теперь понятно, что значит, надпись прямо на футляре. Ух, ты! Что я вижу! Новое американское издание «Herzeleid’а»! Вот о чём говорил Jobarr! Новая обложка. Хм, даже «Mutter Limited Tour Edition» есть. Здорово!». Еле отлипнув от дисков своих любимцев, иду дальше. «Oоууаа! Ramones! А-а-а-а!!! Einstürzende Neubauten! М-м-м-м…Gosh! Nash! «Cancer»!!!». Бегу расшифровывать цену. «О-о-у. Не-а, Nash за 500 рублей мне не нужен, благодарю покорно». С часок побродив по магазину, так ничего и не купив (э-э-э… Rammstein у меня всё есть, а другие не стоят такой цены), в 14:04 мы поехали обратно в Железнодорожный. Несмотря на то, что было только -8, дул пронизывающий ветер, так что я замёрзла и у меня болела спина от рюкзака. Поэтому вернувшись в тёплый дом, я легла поперёк кровати и уткнулась в «ящик», стараясь не смотреть на часы… Но ничего не получилось, я смотрела на часы не отрываясь и думала: «Сейчас, должно быть, впускают народ… Пора уже выступать разогреву… Теперь перерыв, команда Раммов подготавливает сцену… Вот-вот они выйдут… А я сижу здесь и смотрю глупые телепередачи!» - с такими мыслями мне резали глаза клипы Rammstein, обильно сыпавшиеся с телеэкрана. Примерно до часа ночи я слушала «Sehnsucht» - тоска и желание разрывали меня…
18 ноября 2001 года: Итого имеется…
Сегодня уезжаю из Москвы. Я везу обратно шоколадку для Шнайдера, мне совсем не хочется её есть… Но, кажется, всё не так уж плохо. Я забрала свою книжку и посмотрела, где остановились Раммы и где они будут выступать, услышала из первых уст, как завершился поход Кристофа и Пауля на съёмки (хотя и не узнала, как он проходил…), подержала в руках лицензионные диски «с любовью из Германии»… В общем, это лучше, чем если бы Rammstein вообще не приехали, точнее, если бы я не приехала в Москву.
Мы обедаем, и я вижу по телевизору анонс программы «Намедни», в котором, к моей неожиданности, говорят про концерт Rammstein в Москве и, более того, показывают отрывки, снятые в «Лужниках» действительно намедни. Поезд был вечером, поэтому посмотреть этот эфир у меня не получилось бы, но когда мы позвонили домой, я дважды сказала очень чётко: запишите по НТВ сегодня «Намедни» в девять часов. Услышав на другом конце провода «хорошо», я со спокойной душой продолжила собирать вещи. Приехав на пригородный вокзал, мы поехали в электричке в 16:33.
Войдя в метро в 17:49, добрались мы до вокзала вовремя. В купе c нами ехали мужчина и женщина, с которыми мы не разговаривали. Почему-то люди на обратном пути мне всегда кажутся более странными, чем по пути туда.
19 ноября 2001 года: Рассказывай!!!
Прибыли в Воронеж мы удачнее, чем в Москву. Дома я узнала, что домочадцы мои всё перепутали и «Намедни» не записали. Я грустно распаковала вещи, среди которых была куча подарков, и стала смотреть, что мне всё-таки записали. В новостях сказали, «сегодня Rammstein будут раздавать автографы в ГУМе всем желающим», я усмехнулась… Около часа дня ко мне завали Наташка и Сашка: «НУ, ЧТО?!» Я не стала их томить и сказала: «НИ-ЧЕ-ГО. Я их даже не видела». Потом я рассказала о своих похождениях, мы похохотали над ними и с чистой совестью съели шоколадку, предназначавшуюся Шнайдеру. А что? Я же не знала, что Rammstein вернуться ещё до окончания её срока годности! Когда я закончила рассказ, до меня допёрло, что я так и не узнала, что случилось с моим письмом, которое я отправила на адрес MTV-России, чтобы его передали Раммам. Вечером я отправила письмо Денису с целью это выяснить.
20 ноября 2001 года: Ура!
Не могу ждать до вечера и снимаю почту. Да, вот ответ. УР-РА! Отдал! Отдал Паулю!!! Да и Макс не подкачал – Ден в восторге от открытки. Надеюсь, мой почерк разобрали…
Путевые заметки 2001
Решила рассказать о своей первой попытке прорваться на московский концерт Rammstein в 2001 году. (а то про вторую рассказала, а про первую нет) Надо сказать, она была достоточно вялой... Ну, в то время я училась ещё в школе, в 11 классе. Поехал со мной отец, который просто ни в какую не хотел меня отпускать одну. Текст этот был написан пять лет назад.
Путевые заметки
Путевые заметки